Землетрясение в лиссабоне. Жуткие разрушения и сотни жертв. Как выглядит индонезийский остров после мощного землетрясения Лиссабонское землетрясение 1 ноября 1755 года

СРЕДНИЕ ПОКАЗАТЕЛИ ПОГОДЫ В ЛИССАБОНЕ ЯнварьСредняя температура днем … 14,7 °ССредняя температура ночью … 11,4°ССолнечные дни … 45%Облачные дни … 32%Пасмурные дни … 23%Длина светового дня … 9,5-10,2 чСреднесуточное количество солнечных часов … 6,2 чКоличество осадков (в

Какое чудесное утро выдалось на праздник Всех Святых! По правде говоря, хорошая погода установилась с половины октября и притом гораздо более теплая, чем обычно на широте Лиссабона в это хмурое время года. Но разве могли жители португальской столицы не ощущать в это утро особенной радости, видя как яркое солнце восходит на безоблачном небе в праздничный денек?

В субботу 1 ноября 1755 года с самой зари зазвонили в колокола. День обещал быть ясным и веселым; барометр показывал 745 миллиметров, а градусник к 9 часам утра - 14 градусов по Реомюру. Слабый ветерок дул с северо-востока. Сверкал в лучах солнца Лиссабон, раскинувшийся на террасах холмов, а внизу волны Тежу мерно покачивали корабли. Хотя и прошло то время, когда Лиссабон, разбогатев на своих морских открытиях, накапливал огромное состояние, но отпечаток былого процветания еще не стерся: о нем свидетельствовали оживленная деятельность порта, окаймленного огромной мраморной набережной, чопорные дворцы вельмож и особенно скопление богомольцев в церквах и монастырях.

Вся семья слушает мессу

Башенные часы на соборе святой Марии пробили девять ударов, когда ремесленник Жуан Антуниш вышел из дому, направляясь на богослужение со своей женой Марией Жуашиной и дочерьми Марселиной и Лузией. Он жил в двух шагах от собора на улице Бараун, которая отнюдь не составляла гордости Лиссабона. Вместе с другими себе подобными она вплеталась в запутанный лабиринт узких улочек, где к высоким стенам монастырей лепились лавчонки ремесленников.

Храм святой Марии был построен не без претензии, по образцу Софийского собора в Константинополе. Столичные жители любовались его внушительными размерами, величавым куполом, тремя нефами и часами, украшавшими одну из колоколен, где висел колокол, некогда подаренный городу королем Фердинандом. Расхваливали лиссабонцы и прочность собора: устояли же победоносно его стены толщиной в 2,5 метра при страшных землетрясениях 1356 и 1531 годов.

Антуниши вошли в собор и уселись на своем обычном месте в боковом приделе. Церковь была полна, хотя в это время служили еще простую обедню. Священник читал молитвы, прохаживаясь перед алтарем, а прихожане внимали ему с благоговением. Стрелки башенных часов показывали 9 часов 40 минут, когда разразилась катастрофа.

Вдруг раздался чудовищный шум, как бы рев, вырвавшийся из недр земли, и наполнил собой церковь, все пространство вокруг, весь мир. В тот же миг всем, кто находился в церкви, показалось, что земля уходит из-под ног, а те, кто не закрыл глаза от ужаса, увидели, как с грохотом обрушился центральный свод, тут же превратившийся в гору праха.

До нас дошло мало рассказов очевидцев катастрофического землетрясения в Лиссабоне. Объясняется это очень просто: почти все его свидетели погибли. Если для восстановления картины мы выбрали в качестве наблюдательного пункта собор святой Марии, то лишь потому, что эта церковь пострадала слабее других и там погибло меньше людей. Мы можем догадаться о том, что члены семьи Жуана Антуниша были одними из тех, кому посчастливилось, почувствовав землетрясение и обезумев от ужаса, убежать через разверзшиеся стены.

Но можем ли мы реально представить себе, что почувствовал и пережил такой очевидец, как скромный ремесленник Антуниш? Разумеется, его изумление, а затем страх перед вырывающимся из глубин ревом перешли в панический ужас, когда закачалась земля. Она качнулась только три раза за какие-нибудь шесть секунд, но последний толчок достиг такой силы, что здание не устояло. Купол обрушился на центральный свод, который поддался под его тяжестью, и огромная куча камней погребла часть стенавшей толпы. В то же мгновение священник, стоявший у алтаря, увидел, как раскололось на две половины и рухнуло вниз огромное распятие, висевшее перед ним. Снаружи обрушилась колокольня и с грохотом посыпался дождь из щебня.

Поставив себя на место семьи Антуниш, мы поймем оцепенение, пригвоздившее их к земле среди гула, поднятого обвалом, стона раненых и криков только что мирно молившейся толпы, внезапно поверженной в ад. Мы можем представить себе трагическое положение этих задыхавшихся и ослепших от пыли людей, инстинктивно искавших выхода, а затем бросавшихся к дневному свету. И все же собор святой Марии оказался в лучшем положении, чем другие церкви, ведь обрушилась только часть его свода и многим прихожанам удалось убежать невредимыми.

Монах бродит среда развалин

Расстанемся теперь с семьей Антуниш. Пусть она пробирается по улице, превратившейся мгновенно в груду развалин, к своему дому, который ей не суждено найти. А мы посмотрим на катастрофу глазами другого очевидца. Пройдем по улицам Лиссабона в обществе отца Ноэла Портала.

Этот монах не спеша брился перед торжественным богослужением, начинавшимся в 10 часов утра, как вдруг около 9 часов 45 минут послышался подземный рев и земля заколебалась. В одно мгновение отец Портал выпрыгнул через окно на улицу. Толчки продолжались некоторое время, показавшееся монаху вечностью. При последнем, самом сильном толчке обрушились все здания. Похолодевший от ужаса, почувствовав приближение смерти, он прежде всего увидел, как обрушилась часть дома Милосердия, где жил его друг Антониу Фернандиш. Нырнув в облако пыли, Портал стал продвигаться на ощупь, нашел дверь и открыл ее. Антониу бросился в объятия друга, и они вдвоем вышли на улицу.

Землетрясение прекратилось, но улицы уже не было. По обеим ее сторонам вместо домов протянулись две гряды каменных куч, из которых торчали обломки стен. Охваченные паникой окровавленные люди метались из стороны в сторону в пыльной мгле, сгущавшейся с каждой минутой. Солнечный день внезапно сменился ночью, и в этом мраке оставшиеся в живых казались обезумевшими призраками, тщетно искавшими спасения.

Отец Портал сразу принялся за дело. В сопровождении своего друга и еще нескольких монахов он отважно продвигался среди развалин, устремляясь на крики и стоны, раздававшиеся со всех сторон. То тут, то там виднелись тела людей, корчившихся в предсмертной агонии. Монах переходил от одного к другому, напутствовал, исповедовал, окрестил на ходу новорожденную девочку, принесенную отцом. Люди выбегали из своих домов, надеясь найти убежище в церкви; другие, наоборот, устремлялись из церквей и возвращались домой; все с душераздирающими криками искали своих близких. Трупов уже нельзя было сосчитать; одни были изуродованы до неузнаваемости, другие покрыты зияющими ранами. И во всем этом городе с его 260-тысячным населением куда ни взглянешь, одна и та же страшная картина: конец света.

Позднее мы скажем о том, какой цифры достигло общее число жертв. Цифра эта велика, но здесь уместно сообщить, что она была бы значительно меньше, если бы не поднявшаяся паника. Напомним, что в XVIII веке Португалия и Испания по общему уровню культуры почти на целое столетие отставали от Франции, которая в свою очередь почти на столько же отстала от Англии. Как пишет Перейра да Соуза, «незнание естественных наук, суеверие, неумение жителей оказывать помощь друг другу и бездействие полиции усилили страх, породили безумие и сильно увеличили число жертв».

Но все это было лишь прологом к катастрофе. Пока отец Портал пробирался среди развалин, бедствие приняло чудовищные размеры: разгорелся пожар.

Огонь появился одновременно в трех точках, и все тут же решили, что он вызван теми же причинами, что и землетрясение. Так, отец Портал позднее утверждал, что пожар хотя бы частично был порожден пламенем, вырвавшимся из недр земного шара. Даже Гумбольдт писал в своем «Космосе» (1858 год), что во время сильного землетрясения, разрушившего Лиссабон 1 ноября 1755 года, можно было видеть, как столб огня и дыма вырвался в окрестностях города из вновь образовавшейся трещины в скале Алвидрас. Не приходится удивляться подобным утверждениям. Ведь еще в 1928 году автор самого полного и серьезного исследования Лиссабонского землетрясения Франсишку Луиж Перейра да Соуза также приписывал пожар радиоактивности почвы. В наше время все исследователи единодушно пришли к выводу, что причина этого пожара значительно проще: от очагов, горевших в обрушившихся жилищах, воспламенились постельные принадлежности, мебель, деревянные перекрытия, и огонь перекинулся на соседние дома. Пожар начался примерно через 3 часа после толчков и начал распространяться затем с невероятной быстротой. Побывав только что с отцом Порталом на улицах Лиссабона, мы наблюдали там трагическую картину: люди теряли рассудок при виде разрушенных жилищ и нагромождения развалин, слыша крики и стоны, доносившиеся из мрака. И вот ко всем этим ужасам прибавился пожар. Пламя, перекидываясь от одного дома к другому, быстро превратило часть португальской столицы в один огромный костер.

Еще до того как начался пожар, землетрясение разрушило около четверти всех жилых домов, не считая храмов и монастырей. Люди, находившиеся в верхних этажах, в большинстве случаев пострадали меньше, чем те, кто выскочил на улицу или проходил мимо. И те, и другие были погребены под развалинами. Но исполинский костер смешал все в одну кучу и никому уже не было спасения.

Однако самые трагические картины можно было наблюдать в церквах. Не забудьте, что Португалия была тогда страной исключительно религиозной, где духовенство и инквизиция еще сохраняли свое всемогущество, и ее столица кишела церквами и монастырями. В пределах городской черты насчитывался 41 приход, а в каждом из них - сотни церквей и часовен. Первого ноября, в праздник Всех Святых, церкви и часовни были переполнены. Если подумать, какие гекатомбы трупов были погребены под обломками этих сооружений - почти у всех церквей были очень высокие колокольни, - то еще ярче представляешь, до какого предела дошла паника, когда алое зарево пожара, расширяясь, рассеяло мрак.

Город развалин объят пламенем

Отец Портал и его спутники с трудом продвигались по улицам, карабкаясь по обломкам или пробираясь между ними, а позади ревел пожар. От монастыря святой Троицы остались лишь объятые пламенем развалины. В пылающий костер превратился и монастырь святого Франциска, с его библиотекой в 9 тысяч томов. От монастыря святой Клары, где нашло приют более 600 монахинь, уцелели только часть алтаря и кафедра. Горела приходская церковь святого Юлиана, в которой находилось тогда 400 человек. Та же участь постигла церкви святого Николая, святого Павла, Зачатия, Воплощения, Великомучеников и многие другие. От собора святой Марии остались только каменные стены, но казалось, что и они горят. В пыли за завесой пламени двигались какие-то тени, с отчаянной храбростью нырявшие в остатки жилищ. Спасающие? Нет, грабители. В отличие от полиции и пожарных они-то не теряли времени и видели в страшной катастрофе не кару господню, а удобный случай поживиться за счет других. Воры, ловко выбравшиеся из разрушенных тюрем, дезертиры, покинувшие свои части, бродяги из притонов, - все они без разбора расхищали как жалкий скарб, так и сокровища, брошенные их владельцами.

С большим трудом, преодолев немало препятствий, отец Портал добрался до площади Россио.

Только на старинных гравюрах можно еще увидеть площадь Россио такой, какой она была до 1 ноября 1755 года. Обширное пространство, обрамленное рядом арок, было окружено только церквами и дворцами. Среди них Королевская больница с церковью, часовни Девы Марии из Ампаро и Девы Марии из Эскады, пышный собор святого Доминика, церкви святого Юстиниана, святого Лаврентия, святого Христофора, дворцы маркиза де Танко и герцога де Каравал и в глубине дворец Штатов, где с 1571 года заседал трибунал инквизиции.

Добравшись наконец до этой площади, отец Портал остолбенел от ужаса. Она буквально кишела народом. Казалось, вся столица искала здесь убежища. Кто-то сгорел заживо, кто-то корчился среди обломков. А рядом раздавались рыдания, вспыхивали ссоры, изнемогающие родители разыскивали своих детей, женщины с блуждающими глазами, в разорванных одеждах носились без цели как безумные.

Церковь святого Юстиниана благополучно устояла при подземных толчках, и там уже возобновилось богослужение, как вдруг огонь охватил ее сразу с четырех сторон. Неподалеку пылал монастырь святого Доминика, основанный в 1241 году. Он уже пострадал от подземного толчка - рухнули перистиль и колокольня, придавившие многих прихожан, - а теперь на него обрушился пожар. Пламя от свечей перекинулось на шпалеры, и весь монастырь, за исключением помещения для послушников и их спален, горел, как сухое дерево. От него ничего не осталось: ни библиотеки, ни знаменитой аптеки, ни драгоценной утвари, превращавших его в своего рода музей.

Горела и Королевская больница; ходячие больные спасались как могли. На одной гравюре XVI века изображен фасад больницы с 25 стрельчатыми арками, на фоне которых выделяется портал готической церкви, украшенный великолепной резьбой. И вот от этого чудесного здания ничего не осталось, кроме богадельни, а несчастным, покинутым всеми больным предстояло провести около трех недель под открытым небом на площади Россио, подвергаясь всем превратностям ненастья.

Отец Портал направился к уже охваченному пламенем дворцу Инквизиции, стоявшему на северной стороне площади. Это здание не было похоже на дворцы вельмож. Построенное в 1449 году герцогом Куимбре, оно ласкало глаз не роскошью отделки, а строгими и гармоничными формами своей архитектуры, симметрией отдельных частей ансамбля. Дворец Инквизиции был построен на сваях, как и большинство жилых зданий в нижней части города. Все, что от него уцелело, - это остатки стен, которые лизало пламя. Невзирая на раскаленный воздух и пыль, из-за которой ничего нельзя было разглядеть на расстоянии трех метров, монах приблизился к пылавшим развалинам и увидел тело инквизитора, повисшее на оконной решетке. Жалкий конец неудавшейся попытки спастись бегством!

Но сколько других трагических сцен приковывали взоры! В верхних этажах растрескавшихся и охваченных огнем домов метались, словно потревоженные муравьи, мужчины и женщины, захваченные врасплох за повседневными делами, некоторые в одних рубашках. Они взывали о помощи, но их вопли терялись в общем шуме.

Площадь Россио была очень велика; иначе как можно было бы уцелеть в этом окружении гигантских костров? Дворец сената Камары, находящийся тоже на северной стороне, дворец сената Оэсте, приют святого Антония для капуцинов, дворец маркиза Каскаша, дворец графа Алмады, часовни Девы Марии из Ампаро, Девы Марии из Эскады и Девы Марии Благодатной были разрушены или объяты пламенем и превратились в братские могилы сотен несчастных. На улице Оруженосцев под обломками, завалившими дорогу, виднелись бесформенные обломки кареты. Но сколько таких карет было погребено вместе с кучерами и пассажирами на всем огромном пространстве, опустошенном катастрофой! Сколько прохожих и любителей пошататься по городским улицам нашли здесь свой конец!

Человек пытается спастись

Предоставим теперь отца Портала его судьбе и попытаемся посмотреть на катастрофу глазами другого ее свидетеля. Заглянем хотя бы на улицу Ремолариш в дом Жакоме Раттона, который оставил нам интересное описание переживаний, выпавших на его долю в день Всех Святых 1755 года.

Сеньор Раттон только что вернулся из церкви Кармел, куда, на свое счастье, попал к заутрене, ибо во время поздней обедни эта церковь обрушилась, засыпав обломками всех молящихся.

В 9 часов 40 минут при первом же толчке Раттон, не теряя ни одной секунды, взобрался по лестнице на крышу.

Читателя может удивить такая быстрая и правильная реакция, которую он мог отметить и в поведении отца Портала. Ну, а мы сами, почувствовав, как земля заколебалась бы у нас под ногами, проявили бы мы такое же присутствие духа, сообразили бы, куда надо бежать? Но, откровенно говоря, нельзя сравнивать Францию, где почти не бывает землетрясений, с Португалией, часто страдавшей в то время от подземных толчков. Правда, столь катастрофических землетрясений, как в 1531 году, там давно не случалось, но с 1750 по 1755 год было отмечено не менее шести землетрясений. Этим и объясняется сообразительность сеньора Раттона, который сам заявил по этому поводу следующее: «При первом же толчке у меня в голове промелькнуло много соображений о том, как бы спастись. Я подумал: спуститься на улицу - значит быть раздавленным под обломками своего дома или соседних зданий, и я решил подняться на крышу: уж если и обрушится мой дом, я окажусь на обломках, а не под ними». Когда пыль немного осела, сеньор Раттон увидел с крыши, что соседние дома либо совсем разрушились, либо сильно пострадали, а некоторые люди попали в ловушку между этажами. Не раздумывая, Раттон принимает другое решение и бросается вниз по лестнице, понимая, что надо искать более надежное убежище. Здесь он сталкивается со своими родными, которые считают его погребенным под обвалившейся трубой. Раттон подхватывает под руку свою соседку, и все вместе они бегут по улице Ремолариш, заваленной обломками и усеянной трупами.

Так они добегают до самого моря, где, как им кажется, меньше опасностей. Напрасная надежда! Океан вздыбился гигантской стоячей волной, готовой обрушиться на берег, и это страшное зрелище заставляет всю семью повернуть назад. Вот они уже на улице Сан-Рок, откуда попадают на холм Котовия, путаясь в лабиринте улиц и переулков, Увидев город сверху, они в ужасе останавливаются. Несмотря на спускавшиеся сумерки, светло как днем. Весь Лиссабон превратился в гигантский костер. Пламя распространилось на пригороды и предместья и бушевало под невозмутимо ясным небом.

Чудовищный пожар

В южной части города пожар затихал только у реки Тежу. А много ли осталось от строений вдоль ее берегов? Да почти ничего. Королевский дворец был объят пламенем. Это величественное здание, возведенное королем Мануэлом и значительно расширенное Жуаном III и его преемниками, примыкало к Индийскому дворцу, и оба они были переполнены сокровищами. Купол Индийского дворца обрушился, огонь поглотил само здание и все, что в нем находилось. Бриллианты, серебро, огромное количество золота, королевские драгоценности, картины, библиотека в 70 тысяч томов - все превратилось в пепел. От всего ансамбля остались лишь обгоревшие стены, но в целях безопасности пришлось и их разрушить. В огне погиб и оперный театр, пристроенный к дворцу знаменитым архитектором Жаком Фредериком Людовиком. Театр этот, гордость его создателя, вызывал всеобщее изумление своими грандиозными размерами: всадники могли свободно въехать в него верхом. Знатоки восхищались фресками, украшавшими его стены, знаменитыми музыкантами и певцами, которых выписывали из Италии, роскошными ложами королевской семьи и посольского корпуса. До начала спектакля с потолка спускали три огромные хрустальные люстры с горящими факелами, которые при помощи остроумных приспособлений незаметно убирали, как только поднимался занавес. Сейчас все это горело, и огонь, охватив легко воспламеняющуюся бутафорию и декорации, достиг такой силы, что из пылающего здания доносились звуки пушечной канонады.

Да разве перечислить все дворцы, разрушенные землетрясением или пожаром! Упомянем здесь только о роскошных особняках вельмож: герцога Брагансы, маркиза де Валенса, маркиза Лоурисала, графа Кокулима, о дворцах послов и административных зданиях финансового ведомства, таможни, суда, - короче, обо всем, что составляло величие и великолепие Лиссабона.

Вся нижняя часть города горела в течение пятишести дней. Сильный северо-восточный ветер раздувал пожар. Вдоль реки пламя бесчинствовало на протяжении целого километра, начиная от церкви святого Павла на западе до Кампо-дас-Саболас на востоке и площади Россио на севере.

Правда, история знает немало таких пожаров. Лиссабонцы, вероятно, еще помнили о знаменитом лондонском пожаре, превратившем в пепел 460 улиц, 89 церквей и свыше 13 тысяч домов. Но этот пожар, как и московский (1812 год) или гамбургский (1842 год), не сопровождался землетрясением. Нужно посмотреть на план Лиссабона до 1755 года, чтобы представить себе масштабы бедствия, постигшего этот город, изрезанный узкими средневековыми улочками, с его ветхими лачужками и огромным скоплением населения. Более 300 улиц и 5 тысяч домов были сровнены с землей; от них не осталось никаких следов.

Но не будем торопиться и, прежде чем подвести итог бедствия, сделаем читателя свидетелем третьего акта драмы.

Гигантская волна смыла город

Землетрясение, пожар - казалось бы, достаточно этих бед, - но несчастному городу предстояло пережить еще одно испытание.

Из нашего рассказа может создаться впечатление, что подземные толчки и пожар следовали друг за другом, через определенный промежуток времени. В действительности, как уже отмечалось, пожар разгорелся через три часа после подземных толчков, но внезапно поднявшаяся гигантская стоячая волна, о которой мы сейчас расскажем, появилась в 10 часов, то есть через 20 минут после сотрясений. 20 минут! Казалось бы, очень короткий срок, но достаточный для того, чтобы при первых же обвалах зданий обезумевшие от страха лиссабонцы пустились в бегство. Подобно Жакоме Раттону, многие помчались к морю. Естественное побуждение: ведь земля перестала быть для человека прочной и устойчивой опорой.

Попросим читателя дать волю воображению и смешаться с вопящей от ужаса толпой, устремившейся к порту. Поскорей бы укрыться на борту корабля! Но кораблей не хватает, и люди стараются держаться как можно ближе к воде. Они заполоняют набережные, доки, сады. Инфант, дон Антониу, застрявший среди развалин королевского замка, пытается пролезть через оконную решетку. Наконец ему удается выпрыгнуть из окна. Босой, полуодетый, он бросается в лодку и уходит в море за несколько минут до третьей осады города. Инфант напрягает все силы, чтобы выбраться из опасной зоны. Ему везет; наследника престола подбирает английский корабль.

Те же, кто остался на так называемой земной тверди, стали свидетелями потрясающего зрелища. Внезапно, как бы под воздействием неожиданного гигантского отлива, море отступило. Оно отступило, увлекая за собой суда, оголив порт и доки, выставив напоказ свое дно и берега, покрытые водорослями и обломками. И вдруг с такой же стремительностью море перешло в наступление. Люди увидели исполинскую волну высотой не менее 12 метров, которая надвигалась с быстротой несущейся во весь опор лошади. Толпа попятилась назад, но было слишком поздно. Волна взметнулась и обрушилась на беззащитную часть нижнего города, потом отхлынула, как и в первый раз, чтобы с новой силой обрушиться на берег. Волна отступила в третий раз и с адским грохотом в последнем усилии нахлынула на землю. Затем море, покоробленное чудовищной зыбью, глухо ворча, вошло в свои берега.

И тогда лиссабонцы увидели, что исчезли и обширная мраморная набережная вместе с теснившейся на ней толпой, спасавшейся от землетрясения, и часть зданий таможни, и те дома, которым удалось уцелеть при подземных толчках. Все вместе с обломками было унесено морем.

Волны сорвали суда с якорей; одни затонули, обломки других плавали у берега. А разве можно было сосчитать, сколько человеческих жизней унесло море!

Эта сейсмическая волна опустошила все западное побережье Пиренейского полуострова, с особой силой обрушилась на Лиссабон и на провинции Алгарви, где высота ее достигала 11 метров (по Гумбольдту), и Кадис, где она поднялась до 20 метров. Между мысами Карвуэйру и Рока, особенно между мысом Сан-Винсенти и устьем Гвадианы (Алгарви) берег был полностью разрушен. В окрестностях Лиссабона горы Серра-да-Эштрела, окаймляющие Тежу на западе, не выдержали толчка и обрушились на побережье.

Теперь настало время открыть скобки. Читатель вправе спросить нас, в чем же причина столь разрушительных явлений и куда же могло уйти море, когда оно отхлынуло от берега, чтобы через мгновение снова с яростью на него обрушиться.

Читатель, конечно, уже узнал эту классическую сейсмическую волну, которую специалисты, пользуясь японским термином, называют цунами. Цунами обычно вызываются подводными толчками. Этим и объясняется то, что чаще всего они наблюдаются в зонах высокой сейсмичности, а именно у берегов Тихого океана, по соседству с четырьмя океанскими впадинами Атакамской, Тускарора, Минданао (Курильской) и Алеутской. Предполагают, что подводное землетрясение вызывает провал морского дна или сползание и обвал в подводные впадины гигантских глыб объемом в миллионы кубических метров. В том и другом случае море отступает, обнажая иногда береговую зону на расстоянии нескольких километров; затем через интервал продолжительностью от пяти до 35 минут оно возвращается, вздыбясь стеной, высота которой иногда превышает 20 метров, со скоростью, достигающей в отдельных случаях 200 метров в секунду. Цунами в Лиссабоне было вызвано землетрясением, эпицентр которого, по мнению специалистов, находился в 100 километрах к западу от города; именно оно породило сотрясение морского дна. Можно предположить, что это повлекло за собой образование провала, куда устремились воды океана, на какое-то время обнажившие дно. Затем они поднялись и одной исполинской волной ринулись на берег. За этой волной последовал ряд колебаний, амплитуда которых уменьшалась крайне медленно.

Впрочем, цунами вызывается не только одним землетрясением. Причиной его могут быть подводные извержения вулканов. Так, при извержении Кракатау в 1883 году волна высотой более 30 метров обрушилась на берега Явы. Цунами возникают и при падении в море больших масс горных пород. Вспомним хотя бы обвал в 1934 году в Тафьорде (Норвегия), когда высота волны достигала 37 метров.

Отметим, что волны, образующиеся на поверхности моря после подводных катастроф, достигают таких размеров только вблизи побережья. Представим себе волнение посреди океана, где длина волны достигает нескольких сот километров; ее период измеряется часом, а высота от гребня до подошвы не превышает двух метров. Понятно, что в подобных условиях землетрясение проходит почти незамеченным.

Прежде чем вернуться к событиям в Лиссабоне, заметим, что цунами, сопровождаемые катастрофическими бедствиями, случаются редко. В списке японского геофизика Кавасами, где перечислено 342 сильных землетрясения, наблюдавшихся в Японии с 599 до 1943 года, отмечается, что только в 69 случаях они сопровождались появлением волн цунами. Не считая лиссабонского землетрясения, широкую известность получила цунами Арики (Перу, 1868 год), у Икике (Перу, 1877 год), у острова Хонсю (Япония, 1933 год) и у Алеутских островов (1946 год).

Все полушарие потрясено катастрофой

Вернемся теперь к этому чередованию постепенно затухающих волн, которое последовало непосредственно за землетрясением. Такое периодическое колебание уровня моря может распространиться очень далеко. Волна, порожденная моретрясением у Лиссабона, дала себя почувствовать на площади, в четыре раза превышающей территорию Европы. Средиземноморских стран она почти не коснулась, так как, пройдя Гибралтар, быстро потеряла силу, но побережье Атлантики сильно от нее пострадало. Так, атлантическое побережье Марокко понесло не меньший урон от цунами, чем Португалия. Танжер, Арсила, Лараш, Мехдия, Рабат были разрушены; пострадали даже города, находившиеся южнее или дальше от моря, такие, как Агадир, Мекнес и Марракеш. Погибли тысячи людей, исчезли строения, берега изменили свой облик.

Во Франции сильно пострадали порты Бордо и Ла-Рошель, а возле Ангулема земля разверзлась и из нее вырвался столб красного песка. В Голландии волна цунами появилась у Роттердама около 12 часов 30 минут, что свидетельствует о скорости, превышающей 600 километров в час. В Англии она ворвалась в Дувр, проникла в док, где находился 40-пушечный корабль, подняла его и встряхнула, хлопая всеми воротами дока. В Ирландии она закрутила в водовороте все суда, находившиеся в порту Кинсейл, и затопила рыночную площадь. В унисон с морем заволновались даже все шотландские озера. Так, на Лох-Ломонде и Лох-Нессе в течение часа наблюдалось волнение с амплитудой колебания от 2 до 3 футов. Наконец, такое же явление было зафиксировано в Скандинавии и Финляндии. Волна цунами не ограничилась побережьем Европы, она распространилась дальше по Атлантике, нанесла ущерб Мадере, а через пять с половиной часов достигла Антильских островов. Там, где высота прилива обычно не превосходила 75 сантиметров, вода внезапно приняла зловеще черный оттенок и поднялась на 7 метров. В Бразилии она смыла рыбацкий поселок в Ресифи.

Наконец, совсем далеко от этих мест, на некоторых озерах в окрестностях Темплина, в 36 километрах от Берлина, появились характерные волны, а на минеральных водах в Теплице (Чехия) источники прекратили фонтанировать на несколько минут, а затем появилась красная, как кровь, вода. Разве не утверждал Дейвисон в своем «Руководстве по сейсмологии», что некоторые колебания уровня различных водоемов продолжались вплоть до 1768 года?

Ужасная ночь

Теперь, когда мы познакомились с главными обстоятельствами разыгравшейся катастрофы и проследили ход событий с самого начала, постараемся, как говорится, «влезть в шкуру» лиссабонца и пережить с ним этот трагический вечер 1 ноября 1755 года. Присоединимся хотя бы к семье Раттонов, которая ожидала прихода ночи на холме Котовия, ночи, которая так и не наступила.

Разрушенные здания продолжали обваливаться, огонь разгорался. Люди все еще метались в поисках убежища, пытались найти с?оих близких, достать пищу, отбиться от грабителей. Всю ночь раздавался вой собак и ржание лошадей. Не подсказывал ли им инстинкт приближение нового подземного толчка? Дело в том, что за тремя первыми толчками, потрясшими Лиссабон в 9 часов 40 минут, последовал еще один в 11 часов, не такой продолжительный, но не менее сильный, и третий - на рассвете следующего дня.

Перед рассветом Раттоны, дрожа от страха и холода, подумали, что им, возможно, удастся спасти кое-какой скарб, погребенный под развалинами их дома, и решили спуститься с холма. Задача эта была не из легких, так как улицы были забиты оставшимися без крова людьми и обломками строений, да и огонь не переставал бушевать. Но нам не стоит сокрушаться о судьбе этой семьи, в которой всем посчастливилось остаться в живых и даже извлечь из-под обломков своего дома самые ценные вещи и документы.

Лучше обратим внимание на толпу обездоленных, лишившихся всего своего имущества людей, вынужденных устраиваться на ночь где попало и непрестанно томимых страхом, который вселяли в них столь необычайные и зловещие явления природы. Земля продолжала глухо содрогаться, море волновалось, а приливы и отливы не подчинялись астрономической закономерности. В течение 10–12 дней прилив то продолжался по 7–8 часов, то сменялся отливом через 3–4 часа. Утром 8 ноября в 5 часов 30 минут земля сильно заколебалась; 15 числа в тот же час последовал новый толчок. В ночь с 17 на 18 ноября раздался чудовищный гул, подобный тому, который слышался в первый день землетрясения, и началась паника. Наконец 11 декабря ужасающий подземный толчок вызвал всеобщее смятение.

Более 100 тысяч пострадавших от землетрясения с недоверием смотрели на почву под ногами и терпели страшные лишения. Впрочем, к этому времени власти опомнились и начали наконец действовать организованно. Прежде всего они позаботились о том, чтобы свести счеты с грабителями. Герцогу Лафониш было поручено очистить столицу от преступников. В течение нескольких дней 34 вора оказались на виселице. После этого король повелел восстановить снабжение Лиссабона продовольствием и оказать помощь пострадавшим. 28 декабря Англия, старая союзница Португалии, прислала продукты - мясо, пшеницу, муку и масло.

Отметим мимоходом, что «Лиссабонская газета», полуофициальный орган, отличалась поистине изумительной лаконичностью и сдержанностью в своих отчетах о катастрофе.

Вот что мы читаем в первом номере, появившемся после трагедии:

Лиссабон 6 ноября 1755 года: «1-е число текущего месяца останется навечно в нашей памяти из-за землетрясения и пожаров, разрушивших большую часть города…»

13 ноября: «Среди ужасных последствий землетрясения, постигшего этот город 1-го числа текущего месяца, отметим разрушение высокой башни Томбо, где хранились государственные архивы».

На примерах Агадира и Чили мы убедились в том, что современная пресса, к счастью, проявляет меньшую сдержанность.

Занавес над трагедией опускается

Как же выглядел Лиссабон через несколько недель после землетрясения?

Пожар наконец утих, подземные толчки ощущались реже, и население понемногу свыклось со своим бедственным положением. Почти все лиссабонцы покинули свои жилища, хотя некоторые еще вполне могли бы служить для них приютом. Но все боялись обвала и жили в палатках, разбитых на площадях. Пай-Силва, Котовия, Санта-Клара и другие районы стали настоящими палаточными городками со множеством лавочек, где смекалистые купцы торговали всевозможными товарами. Палатки вельмож выделялись своей роскошью; в Белене все показывали палатку государственного секретаря Жозе де Карвальо, которая, по простодушному свидетельству отца Портала, «походила на замок и отражала величие своих обитателей». Нужда вовсе не стала уделом всех лиссабонцев. Тот же Портал отмечает, что вскоре опять появились экипажи, а дамские туалеты с каждым днем становились все богаче и наряднее…

Природа, со своей стороны, выделила некоторых счастливцев. Дома, построенные на известняках или базальтах, остались невредимыми, тогда как здания, сооруженные на рыхлых песчаных или глинистых грунтах, рассыпались.

Даже простая случайность сыграла свою роль, она улыбнулась тем, кто пошел к заутрене, и отвернулась от прихожан, дожидавшихся торжественного богослужения в 10 часов утра. Еще больше выиграли те, кто обычно слушал мессу в дворцовых часовнях вельмож, начинавшуюся в 11 часов.

Это несколько уменьшило гекатомбы трупов, погребенных под руинами церквей. Были и такие семьи, которые, как это часто случается и в наши дни, воспользовавшись праздником, с раннего утра выехали за город.

Читатель вправе теперь спросить: сколько же людей в конечном счете погибло 1 ноября 1755 года?

Подсчеты жертв Лиссабонского землетрясения сильно расходятся. Перейра да Соуза, как мы уже отмечали, определяет население Лиссабона до землетрясения в 260 тысяч человек и в согласии с историком XVIII века Морейрой де Мендонса полагает, что погибло 10 тысяч.

Однако этот ученый, видимо, учитывает только тех, кто погиб непосредственно от землетрясения под обломками своих жилищ, на улицах или в церквах. Но к этому следует, разумеется, добавить число погибших от пожара и наводнения.

Поль Лемуан считал, что, по самым скромным подсчетам, погибло не менее 30 тысяч человек. Позднее известный американский сейсмолог Чарльз Рихтер увеличил это число до 60 тысяч только по одному Лиссабону. Видимо, и нам следует принять эту последнюю цифру, которая близка к ориентировочно подсчитанному числу жертв сильного землетрясения 1531 года, уничтожившего в том же Лиссабоне 1,5 тысячи домов и все церкви.

В этой связи интересно познакомиться с одним документом того времени, в котором приводятся данные о размерах материального ущерба, причиненного землетрясением 1755 года. Убытки от разрушения Королевского дворца, оперного театра и примыкающих к ним особняков и зданий таможни оцениваются в 100 миллионов реалов; от разрушения 12 тысяч частных домов - в 14 миллионов реалов; потери казны и частных лиц, из-за порчи мебели, картин и ковров - в 100 миллионов реалов. Что же касается пропавших драгоценностей, то здесь потери неисчислимы.

Добавим, что восстановить после катастрофы удалось только 11 церквей из 59 и 41 монастырь из 90. Напомним еще раз, что мы рассматриваем здесь только потери Лиссабона, между тем землетрясение дало себя почувствовать, правда не в такой мере, во всей Португалии, в части Испании и на весьма значительном протяжении марокканского побережья Атлантики.

Точка зрения геофизика

Перенесемся в XX век и попытаемся сопоставить землетрясение в Лиссабоне с другими крупными сейсмическими явлениями, известными из геологической истории. Кто же не слышал о потрясающих катастрофах в Сан-Франциско, Мессине или Японии!

Разве человечество не подверглось жестокому испытанию несколько лет назад при сильнейших землетрясениях в Агадире и Чили?

Какое же место занимает землетрясение в Лиссабоне по сравнению с только что перечисленными?

На этот вопрос, разумеется, очень трудно ответить, так как в то время не существовало ни сейсмографа, ни сейсмологии. Правда, у нас имеется немало описаний и рассказов, но, видимо, они очень субъективны, и их авторы не преследовали никаких научных целей. Тем не менее можно все-таки опереться на некоторые точные факты.

К таким фактам прежде всего относится неустойчивость земной коры в Португалии, что объясняется геологическим строением страны. Действительно, весь юго-восток Пиренейского полуострова от мыса Гата до мыса Палое сложен молодыми породами и, за исключением района Лиссабона, никакой другой участок его береговой зоны не страдал от столь частых и сильных землетрясений. Португальские историки, например Морейра де Мендонса, перечисляют огромное число подземных толчков, сотрясавших их страну: в 60 и 33 годах до нашей эры, в 309, 382, 1309, 1320, 1340, 1347, 1355, 1356, 1362, 1395, 1504, 1512, 1531, 1551, 1575, 1597, 1598, 1699, 1724, 1750, 1751 и 1752 годах. Землетрясения 1309 и 1531 годов были самыми разрушительными. Последнее относится к числу настоящих катаклизмов, из которого Лиссабон вышел совсем истерзанным. Но землетрясение 1755 года оказалось еще более сильным, и ни одно из последующих (в 1761, 1796 и 1858 годах) не могло идти с ним ни в какое сравнение.

Можно ли исчислить силу землетрясения, или, правильнее, его интенсивность, как говорят сейсмологи?

Читателю, вероятно, известно, что интенсивность землетрясения в данной точке определяется эмпирически, в соответствии с его внешними проявлениями, и исчисляется по шкале, которая, по международному соглашению, подразделяется на двенадцать баллов. Это так называемая шкала Меркалли.

Так, например, деление I соответствует толчку, который регистрируют только специальные приборы - сейсмографы, но не ощущают живые существа; II - колебание земной коры едва ощутимо, как это наблюдалось в Париже 11 июня 1938 года; IV - вибрирует посуда и трещат полы; VI - спящие просыпаются, начинают звонить колокольчики, шумят деревья; VIII - падают трубы; IX - начинают разрушаться здания; XI - не остается ни одного каменного строения; XII - видоизменяется рельеф Земли.

Итак, установив, что эпицентр землетрясения находился в 100 километрах к западу от Лиссабона, и предположив, что движение земной коры при толчке было направлено с юго-запада на северо-восток (то есть параллельно долине реки Тежу), можно, согласно Рихтеру, определить интенсивность лиссабонского землетрясения 1755 года в X–XII баллов. Тот же автор считает, что в среднем радиус окружности, внутри которой землетрясение сопровождалось разрушениями, составлял около 600 километров, а радиус окружности, ограничивающей территорию, где колебания земли едва ощущались, - 2000 километров.

Не трудно представить себе, какое впечатление произвела подобная катастрофа на ее современников. 1755 год приходился на «эпоху просвещения» - эпоху Вольтера, Руссо, энциклопедистов и «популярной науки» аббата Нолле.

Философы живо откликнулись на это трагическое событие и много о нем писали. Будущий создатель «Эмиля» видел в нем убедительное доказательство того, как вредно отдаляться от природы. Эту идею жестоко высмеял автор «Кандида», еще до того, как он написал в 1756 году свою философскую «Поэму о лиссабонской катастрофе». Самым плодотворным нам представляется вывод, к которому пришел в связи с лиссабонским землетрясением английский геолог Лайель: «Перед лицом этих ужасных катаклизмов и многих других катастроф, свидетелем которых за столь короткий срок стало наше поколение, может ли геолог с полной уверенностью утверждать, что Земля наконец пришла в состояние покоя?»

Этот вывод не противоречит в конечном итоге цитате из Сенеки, которую привел основоположник сейсмологии Монтессю-де-Баллор в своей последней книге: «Землетрясение порождает множество чудес: оно меняет лик Земли, низвергает горы, поднимает равнины, заваливает долины и извлекает из морской пучины новые острова».

Сегодня уже ни для кого не секрет, что на всех континентах нашей планеты происходит значительное увеличение катаклизмов и стихийных бедствий, которые связаны с космическими циклическими процессами и, как следствие, глобальным изменением климата. Рост активности и частоты природных катастроф в планетарном масштабе приходится на сейсмическую активность. Ученые всего мира обеспокоены постоянно меняющимися данными по увеличению количества землетрясений. Нарастает не только их количество, но также и интенсивность, расположение, характер разрушающих действий.

Так, областью особого внимания для научного направления климатического геоинжиниринга и всей мировой общественности сегодня являются две точки на разных полушариях земного шара – кальдера Йеллоустоун в США и кальдера Айра в Японии. Это два огромных подземных вулкана, стоящие не стыке литосферных плит. Как утверждают ученые, активация одного из них может привести к последующей активации другого, а это не только масштабное извержение, но и землетрясения, цунами и другие последствия. Масштабы такой глобальной катастрофы сложно оценить.

Об этом и других важнейших вопросах заблаговременного предупреждения людей о надвигающихся катаклизмах, в 2014 году открыто заявило мировое сообщество ученых АЛЛАТРА НАУКА в докладе «О проблемах и последствиях глобального изменения климата на Земле. Эффективные пути решения данных проблем».

Землетрясение.

Согласно официальной терминологии, землетрясение - это колебание поверхности земли или подземные точки, которые являются отображением внутренних геологических изменений планеты. В основе возникновения такого эффекта лежит смещение тектонических плит, которые ведут к разрывам земной коры и мантии. Как следствие, колебательные движения, в зависимости от интенсивности процесса, могут распространяться на большие расстояния, принося с собой не только разрушающее действие на социальную инфраструктуру, но и угрозу жизни людей.

Этим вопросом занимается специальная наука – сейсмология. Активно изучаются несколько направлений, среди которых: углубление в познании что же такое сейсмическая активность по своей сути и с чем она связана, возможное прогнозирование этих стихийных бедствий, для своевременного предупреждения и эвакуации людей. Как и любая другая наука, сейсмология может активно развиваться только во взаимовыгодном симбиозе с другими науками (физикой, историей, биологией, геофизикой и др.), так как первооснова для всех знаний на нашей планете, безусловно, общая.

Сейсмическая активность онлайн и в мире.

Сейсмомониторинг развивается в большинстве стран, независимо от территории, частотности и угрозы развития землетрясений. Кроме этого, сейсмический монитор - это один из основополагающих факторов развития и сохранения целостности объектов энергетической отрасли. Практически каждый человек на планете сегодня является активным потребителем электроэнергии. Поэтому электростанции находятся во всех странах и на всех континентах, включая зону повышенной сейсмической опасности. Действие подобной разрушающей силы природы чревато не только энергетической катастрофой, но и глобальными экологическими проблемами.

Чтобы контролировать сейсмические процессы (землетрясения), изучать их и заранее предупреждать общественность об их появлении, на обозначенных территориях строятся сейсмические станции. Изучаются все необходимые характеристики подземных толчков – магнитуда, нахождение и глубина залегания очага.

Землетрясения онлайн.

Для всех людей, благодаря интернет-технологиям, сегодня также доступны данные: «землетрясения онлайн». Это так называемая карта землетрясений, которые круглосуточно предоставляют информацию о подземных толчках по всему миру.

Активные участники Международного общественного движения «АЛЛАТРА» разработали наиболее полную карту сейсмической активности, где отображаются объективные данные с мировых информационных порталов и станций сейсмомониторинга. Информирование общественности и осведомленность о процессах, происходящих на планете, их причинах и следствиях – основная задача данного проекта.

Сегодня каждый человек может наблюдать значительное нарастание аномальных погодных изменений, стихийных бедствий, катаклизмов. Активное участие всех людей, объединение, взаимопомощь и дружба, превалирование в обществе истинных морально-духовных ценностей – это залог выживания цивилизации в будущем.

ОКТЯБРЬ, ПРИМЕРНО ЗА НЕДЕЛЮ ДО ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ: В радиусе до 600 км
от Лиссабона происходят странные и необъяснимые явления:
высыхают некоторые колодцы, другие, напротив,
с силой выбрасывают воду, в третьих вода меняет уровень, мутнеет или начинает неприятно пахнуть. Из нор вылезают
пресмыкающиеся, домашние животные волнуются, стремятся покинуть прибрежные районы, взобраться на возвышенности.

Керамическое панно с видом Лиссабона до землетрясения . В 1755 году в Лиссабоне было 275 тысяч жителей.

9.00 часов утра

В Лиссабоне прекрасная солнечная погода. По случаю Дня всех Святых город празднично украшен,звонят колокола, в переполненных храмах идетпраздничная служба. Короля Жозе Первого нет в городе -государь со всем двором отправился по просьбе своихдочерей к утренней мессе в один из загородных храмов.

Гравюра с видом Лиссабона до землетрясения

Королевский дворец и набережная реки Тежу

9 часов 20минут утра

В Атлантическом океане, в 200 километрах от мыса Сан Висенте,юго-западной оконечности Португалии, начинается землетрясение силой 8,5-9,5 баллов. Первый подземный толчок: раскачиваются шпили церквей, по свидетельству очевидца, "словно колосья на ветру". Церковная утварь исвечи падают с алтарей.Примерно через 6 секунд следует второй толчок: шпили и башни обрушиваются на кровли храмов, шатаются и рушатся стены зданий, погребая подсобойтысячи людей. Под развалинами гибнут и те, кто в панике выбежали на улицы.

Люди обезумели от ужаса. "Страшное зрелище мертвых тел, крики и стоны умирающих, до половины засыпанных развалинами, выше всякого описания; страх и отчаяние до того овладели всеми, что самые решительные люди не осмеливались остановиться на мгновение, чтобы сдвинуть несколько камней, придавивших самое дорогое им лицо, хотя многие могли быть спасены таким образом; но никто не думал о чем либо, кроме своего собственного спасения. <…> Число погибших в домах и на улицах несравненно меньше числа жертв, нашедших свою кончину под обломками церквей…”, - писалв конце ноября 1755 годапереживший землетрясение английский хирург Вольфальм.

Через несколько минут происходит третий толчок, сквозь доносящийся из-под земли сильный гул игрохот рушащихся зданий едва слышны крикираненых.В земле появляютсятрещины шириной до пяти метров, они отрезаютцентр города от остальной суши.

Уцелевшие люди устремляются к реке Тежу,в надежде переправится через нее и покинуть разрушающийся город, другие бегут к набережной и портовым причалам, чтобы выйти на лодках и судах в море (город находится в устье Тежу в 15 км от моря). Новуюлиссабонскуюнабережную вместе с толпойсобравшихся здесь людейпоглощаетгигантская трещина в земле.

Около 10.00 утра

Вода неожиданно отступает от берега, становится видно обнажившееся днособломками кораблей и остатками грузов. Стоявшие у причалов корабли садятся надно и заваливаются набок. Вскоре гигантская волна цунами высотой до семнадцати метров накрывает берег. Тяжело нагруженные трехмачтовые суда, словно игрушечные кораблики,подхвачены волной и заброшены в город на несколько километров от порта. Цунами, накрыв порт и центр города, несется с огромной скоростью вверх по течениюТежу. За первой волной следуютеще две.

Около 12.00 часов

От множества упавших вхрамах свечей, изразрушенных очагов и печейогонь перекидывается на церковное убранство, домашнюю утварь и деревянные постройки, во всех концах города вспыхивают пожары.Ветер разносит огонь, и вскоре руины города охвачены пламенем.

А в это время:

Землетрясение разрушает не менее шестнадцати городов Португалии.Ближайший к Лиссабону город Сетубал наполовинуразрушен землетрясением, затем полностью уничтоженцунами. На юге страны, в провинции Алгарве, прибрежные города и деревнисмыты гигантскими цунами. Разрушения естьв западной части Испании - в Севилье и Малаге, вКадисе затоплен целый квартал. В горах появились крупные трещины, а на побережьях, в том числе и на побережье Северной Африки, возникают скальные обвалы. В Марокко под обвалом гибнет целое селение. Меняется береговая линия Португалии и устье реки Тежу.

Слева: листовка на португальском яыке, извещающая евреев Гамбурга, среди которых было много выходцев из Португалии, о дне поста и молитвы в память о жертвах землетрясения. Справа:чешская гравюра с изображением лиссабонского землетрясения.

За полторы тысячи километров от Лиссабона в городах Северной Европы качаются шпили церквей, под ногами у людей ходит пол. В Аахене, на северо-западе Германии, висевший на стене образ Богородицы вдруг начинает раскачиваться подобно маятнику. Вцерквах Гамбурга качаются люстры. В Люксембурге рушится воинская казарма, под обломками гибнут пятьсот солдат.

Палаточный лагерь на руинах Лиссабона

Уровень воды в Женевском озере неожиданно поднимается наметр, затем снова опускается. Наблюдаются так называемые "стоячие волны" наозерах Норвегии и Швеции. Сила волн в портах Голландии такова, что волны отрывают от пирсов причаленные к ним корабли. Трёхметровая волна несет разрушения южному побережью Англии.Необычные приливы наблюдаются уберегов Голландии, Ирландии, Англии, Норвегии. В одном из портов Ирландии волна крутит в водовороте суда и затапливает рыночную площадь.

Целебный источник в курортном городе Теплице (Чехия) внезапно выбрасывает огромное количество воды. За полтора часа до необычного излияния вода в источнике возмутилась и стала вытекать с илом, потом на минуту полностью прекратила течь, затем с огромной силой пошла вновь,выбросив красноватые частицы окисного железа.

На руинах Лиссабона

Цунами обрушилось на побережье Северной Африки,острова Мартиника и Барбадос в Северной Атлантике. На Малых Антильских островах прилив вместо привычных 75 см поднимается на 6 метров. Сотрясения почвы к западу и югу от Португалии достигают Азорских и Канарских островов, Мадейры и даже островов Кабо Верде.

Развалины церкви Сан Николау

Великое лиссабонское землетрясениеунесло около 100 тысяч жизней, уничтожило бесчисленные ценностиархитектуры и искусства, сотни картин великих художников, уникальные документы (в том числе отчеты о Великих географических открытиях), богатейшие архивы Португальского Королевства, библиотеки, собрания древних рукописей. 1 ноября 1755 года- один из тех роковых дней, которые изменили наш мир. Подобно тому, как подземные толчки в глубинах Атлантики заставили раскачиваться церковные шпилина другом конце земли, лиссабонская катастрофа заставила многих европейских мыслителей усомниться в разумности мироздания, заново осмыслить отношения человека с Богом, человека - с непокоренной, опасной, непредсказуемой природой.

"Что нам делать сейчас? Мы похороним мертвых и позаботимся о живых", - ответил королевский министр Себастьян ди Карвалью, будущий маркиз де Помбал, на вопрос растерянного, подавленного государя, который чудом остался в живых. Маркиз де Помбал стал фактическим правителем бедствующей страны. Он умело предотвратил эпидемии, решительно пресек грабежи, раздал очевидцам трагедии опросные листы, чем очень услужил будущим сейсмографам, и начал без промедления строитьна дымящихся развалинах новый Лиссабон.

© Никонов А.А.

А.А.Никонов
Андрей Алексеевич Никонов, доктор геолого-минералогических наук, профессор,
главный научный сотрудник Института физики Земли им. О.Ю.Шмидта РАН.

Нас всех поразила цунами - катастрофа в Индийском океане в декабре 2004 г. Вообще в Индийском океане происходит всего 3% от общего числа известных цунами, но Суматринское поставило рекорд по числу жертв и объему убытков за многие столетия. В Атлантическом океане происходит 9% от общего числа цунами. Но и здесь есть свой “рекордсмен” с числом жертв больше, чем в Тихом океане за последние 100-200 лет.

Сильные землетрясения, даже разрушительные и с большим числом жертв, обычно забываются спустя 30-50 лет. О трагедии вспоминают к 50- и даже 100-летним годовщинам. Но есть катастрофы, в цивилизованном мире незабываемые. Именно такое событие случилось в Европе 250 лет назад. И.В.Гёте называл это землетрясение “ужасным мировым событием”, М.В.Ломоносов писал о “жестокой Лиссабонской судьбине”. Землетрясение поразило в первую очередь столицу Португалии, но всколыхнуло, можно сказать, всю Европу, в прямом и переносном смысле.

Небывалое ни до, ни после

По современным оценкам, магнитуда Лиссабонского землетрясения составила М = 8.7 (8.4-8.9), интенсивность I = Х. Событие и в наше время попадает в разряд исключительных. Во-первых, это, конечно, поистине катастрофические последствия в самой Португалии. А во-вторых, - масштаб распространения колебаний. В 1992 г. в серьезном европейском издании писали о 40-50 тыс. жертв, хотя уже Ч.Лайель и И.В.Гёте знали о 60 тыс. погибших. Ныне лишь в Лиссабоне число жертв в 1755 г. оценивается в 60 тыс. человек, в соседних городах 6-8 тыс., в испанском торговом г.Аямонте и окрестностях погибло (от цунами) около 2 тыс. человек, до 8-10 тыс. погибло в одной только попавшей под оползень деревушке в Марокко. Жертвы в сельских местностях Португалии и Африки неизвестны.

Все ужасы Лиссабона.
Старинная гравюра

Что касается распространения сотрясений, то они, как и сильнейший афтершок, значимо чувствовались в радиусе около 600 км. Вот как описывает, например, проявление землетрясения в Венеции известный в то время авантюрист и ловелас Казанова. Находясь в тюрьме на площади Св. Марка, он стоял на чердаке, внезапно стал терять равновесие и увидел, как огромная балка повернулась, затем стала скачками двигаться обратно. При последующих колебаниях 4-5 с спустя стражники в испуге разбежались.

В Аахене, на западе Германии, висевший на стене образ Богородицы вдруг стал раскачиваться подобно маятнику. Даже в некоторых церквах Гамбурга, на севере страны, качались люстры. Удар чувствовали в Саксонии. Слабые колебания ощутили в Голландии. На реках и озерах в Северной Германии, Южной Швеции, Исландии замечены волнения (сейши). О необычных приливах сообщалось с берегов Голландии, Ирландии, Англии, Норвегии. На Малых Антильских о-вах прилив (цунами) вместо привычных 0.7-0.75 м поднялся на 6 м. В одном из портов Ирландии волна закрутила в водовороте все суда и затопила рыночную площадь. Цунами были и на островах Атлантического океана. Да и сами сотрясения к западу и югу от Португалии достигли Азорских, Канарских о-вов и даже о-вов Зеленого Мыса, не говоря о Мадейре. Сотрясения, по оценкам, захватили площадь 2-3 млн км 2 . И это при том, что эпицентр был далеко в море. А если бы он оказался ближе к берегу?

Набожную Европу поразили не только масштабы события во всех его проявлениях, но возникновение его в День Всех Святых, к тому же во время главной утренней службы, когда церкви были полны прихожан. Не могло это расцениваться иначе, как Божье наказание.

С досадой и осуждением мы вспоминаем замалчивание последствий катастроф в нашей стране. Любопытно познакомиться, как вела себя португальская пресса в середине 18-го столетия. “Лиссабонская газета” от 6 ноября 1755 г.: “1-е число текущего месяца останется навечно в нашей памяти из-за землетрясения и пожаров, разрушивших бoльшую часть города…”; от 13 ноября: “Среди ужасных последствий землетрясений <…> отметим разрушение высокой башни Томбо, где хранились государственные архивы”. Только-то.

Между тем масштабы бедствия были ясны (во всяком случае, в Лиссабоне) даже королю, жившему со своим семейством и двором за городом. Им пришлось провести день и ночь в каретах, без всякой охраны и пищи.

Рушащийся город, пожары и загородный лагерь беженцев (на переднем плане)
при посещении его королевской фамилией.
Французская гравюра

Что же случилось в городе?

Сейчас становится обязательной заблаговременная оценка риска сейсмических событий. Непременным компонентом ее служит знание ущерба от катастроф прошлого. С этой точки зрения интересно привести малоизвестные определения материальных потерь в самом Лиссабоне (см. табл.), сделанные сразу после землетрясения. (Напомним, что, потеряв главенствующую роль в Европе, Португалия в середине XVIII в. оставалась еще сокровищницей накопленных в былые времена несметных богатств, материальных и художественных.) А еще пропавший флот, церковные ценности, особенно в многочисленных монастырях. А как оценить гибель 18 тыс. (по другим данным - 70 тыс.) томов Королевской библиотеки, архитектурных шедевров средневекового города, богатейшего архива Португальского Королевства, древних рукописей и церковных архивов… В королевском дворце хранились 200 полотен Рубенса, Корреджо, Тициана и др. В бесценной библиотеке - карты мира (в том числе древние портоланы), инкунабулы (первопечатные книги до 1500 г.), собственноручная история Карла V (середина XVI в.).

Молодой король Дон Хозе, потрясенный утерей своих богатств и могущества, спросил государственного секретаря о планах восстановления города. На что умудренный маркиз де Помбаль ответствовал: “Сеньор, мы должны похоронить мертвых и накормить живых”.

А таковых в городе оставалось до 200 тыс.

Как это происходило

Был ясный солнечный день. Воистину светлый праздник - День Всех Святых. Бедняки потянулись к ранней заутрене, зажиточные горожане - к поздней. В десятом часу утра церкви, а их в каждом квартале были десятки, оказались полны народу.

Это началось в 9 ч 40 мин.

Капитан, оказавшийся в морском порту, наблюдал первый толчок. На его глазах каменные постройки Лиссабона медленно, величественно начали качаться из стороны в сторону “как пшеничное поле от легкого ветра”. В течение шести секунд (пока длился толчок) многие здания обрушились. Вскоре последовал второй, а затем и третий толчок. Стены домов раскачивались с запада (т.е. с моря) на восток. В почве возникли трещины.

Дальнейшее очевидцы были не в силах внятно описать. Первое письмо из разрушенного города отправил английский хирург Вольфальм не ранее 22 ноября. Оно пришло в Англию разве что к концу месяца. Сам автор случайно уцелел в числе четырех счастливцев из 34 обитателей дома.

“Страшное зрелище мертвых тел, крики и стоны умирающих, до половины засыпанных развалинами, выше всякого описания; страх и отчаяние до того овладели всеми, что самые решительные люди не осмеливались остановиться на мгновение, чтобы сдвинуть несколько камней, придавивших самое дорогое им лицо, хотя многие могли быть спасены таким образом; но никто не думал о чем либо, кроме своего собственного спасения. <…> Число погибших в домах и на улицах несравненно меньше числа жертв, нашедших свою кончину под обломками церквей…” .

Инстинкт погнал живых не прочь из города, но ближе к воде, в надежде уйти на кораблях в море. Море будто поджидало несчастных.

Через 20 мин, как раз когда на набережной собрались толпы страждущих, пришла первая волна высотой 12-15 м. А затем произошел провал новой Лиссабонской набережной вместе со скопившейся на ней после первого толчка массой народа. Свидетельства скудны и не во всем достоверны, но безусловно речь идет о крупном оползне прибрежного участка во время второго толчка, т.е. в 10 ч утра. И это вполне обычно в сейсмических ситуациях в прибрежных районах. Но это еще не все. Через три часа после сокрушительных толчков из-за открытого огня на кухнях и в алтарях многих церквей и молельных мест возникли загорания, которые благодаря сильному ветру и умышленным поджогам мародеров быстро переросли во всеобщий пожар. О тушении огня нечего было и думать, и он бушевал в городе пять суток. Развалины тлели еще столько же. “Казалось, природа хотела повсюду похвастать своим необузданным произволом” [ . С.2].

Руины знаменитого лиссабонского оперного театра, имевшего богатейший интерьер.
По гравюре Ле-Ба, 1756 г.

“Как только мы пришли в состояние рассуждать, смерть была единственной вещью, которая представлялась нашему воображению. Страх голода был ужасный” . Лиссабон был складочным местом хлеба для всей округи на 50 миль. Пожар уничтожил запасы. Начались грабежи. По повелению короля по городу расставили действующие виселицы. Тела 200 грабителей придержали остальных. Маркиз де Помбаль знал не только что сказать королю, но и что делать.

Три недели спустя один из жителей вернулся в западный квартал Лиссабона, после чего записал: “Никакого признака улиц, проходов, площадей и т.д. Только холмы и горы дымящихся развалин” . Из 20 тыс. домов осталось менее 3 тыс. пригодных для жилья. Безвозвратно погибло 32 церкви, более 75 часовен, 31 монастырь, 53 дворца. Продовольственная помощь пришла из Англии только к концу декабря.

Между тем в течение ноября и декабря толчки повторялись. Сначала ежедневно, затем через несколько дней. Отдельные из них продолжали разрушения. Самый сильный афтершок случился 9 декабря, он ощущался по всей Португалии, в Испании, Северной Италии, Южной Франции, Швейцарии и Южной Германии. Несколько раз за толчками следовали возмущения вод реки Тахо и затопление ее берегов. То же случалось в первом квартале 1756 г. Вообще сейсмическая активность в районе продолжалась 10 мес, но возобновлялась и позже, вплоть до 1762 г. Вот какое донесение от 16 ноября 1761 г. из Лиссабона опубликовано в газете “Санкт-Петербургские ведомости”: “Почти ни единого дня не проходит, в котором бы мы не чувствовали здесь землетрясения. Мы не имеем причину сумневаться, что с первого дня ноября месяца 1756 г. [ошибка, правильно 1755 г. - А.Н. ] возгоревшаяся подземная материя и поныне под ногами нашими тлеет”.

Не менее 16 городов Португалии подверглись разрушениям в разной степени. Разрушения были и в западной части Испании - в Севилье, Малаге, Аямонте, Альбуфиере. Ближайший к Лиссабону г.Сетубал наполовину оказался разрушенным землетрясением и полностью уничтожен последовавшими цунами (известие принесли моряки голландского судна). В г.Фару разрушения и затопление повлекли за собой 3 тыс. смертей. Цунами возникали и продолжались во многих прибрежных местах Испании. В городе Кадис (Гадиз) был затоплен целый квартал. Погибло около 200 человек. В горах появились крупные трещины, а на побережьях возникли скальные обвалы. О подобных явлениях сообщали и с Гибралтара, и из Марокко.

Воздействие на умы

Просвещенные люди Европы, в первую очередь философы и натурфилософы, не могли не откликнуться на такого масштаба катаклизм. Конечно, книги о землетрясениях и сейсмические каталоги выпускались время от времени и раньше, но после Лиссабона они стали появляться одна за одной. Работая в свое время в некоторых крупных библиотеках европейских городов, я был сильно удивлен множеством неизвестных у нас тогда, да и доселе, изданий сейсмологического толка на португальском, испанском, итальянском, старонемецком и английском языках. В 1757 г. вышла книга “The History and Philosophy of Earthquakes”, а также “Memoiries Historiques et Physiques sur les Тremblements de Terre” Е.Бертрана .

Не мог пройти мимо лиссабонских событий и отец геологии Чарльз Лайель. Землетрясения тогда числились не по разряду явлений физических и геологических, но рассматривались скорее в категориях философских. Соответственно назывались и трактаты о них. В основном авторы обращались к классическому представлению о четырех стихиях натуры. Проявления трех из них - земли, воды и огня - для нас очевидны. В середине XVIII в. очевидной была и четвертая - стихия воздуха. Еще господствовала античная идея об обусловленности землетрясений прорывами к поверхности масс воздуха из подземных пустот. Иммануил Кант (1724-1804), собравший и рассматривавший сведения о Лиссабонском землетрясении именно с этой позиции, вынужден был усомниться в справедливости господствовавших представлений, оказавшись перед фактом ощутимости события не только в Центральной Европе, но и в Северной Германии, т.е. на расстоянии 2000-2300 км . Устами своего персонажа философа Панглоса Вольтер дал образчик господствовавших тогда представлений: “несомненно от Лимы [где перед этим возникло сильное землетрясение. - А.Н. ] до Лиссабона существует серная залежь. Я утверждаю, что это вполне доказано” . Понадобилось еще более 100 лет и немало землетрясений, прежде чем получила развитие теория сейсмических волн.

Для философов века Просвещения катастрофа стала поводом к подтверждению своих идей или (для большинства) - к смятению и уходу из романтизма в прагматизм. Разрушенным виделся не только Лиссабон, но вообще прошлое. Разрушенным оказался оптимизм, настоящее представлялось неопределенным. О будущем думать не приходилось. Вольтер писал несколько позже :

Даже те, кто знают о существовании у Вольтера поэмы о гибели Лиссабона, вряд ли помнят, что она имеет подзаголовок “или проверка аксиомы «все благо»”. Сама поэма написана философом именно в опровержение распространенного тогда постулата “Все благо, что ниспосылается нам сверху”.

Вольтер высмеял философов, провозглашавших: “отдельные несчастья создают общее благо, так что чем больше таких несчастий, тем лучше” или “если вулкан находится в Лиссабоне, то он и не может быть в другом месте; невозможно, чтобы что-то было не там, где должно быть, ибо все хорошо” . У трезво мыслящих людей не могла не зарождаться мысль: “Бог, творец и хранитель неба и Земли, изображавшийся мудрым и милостивым в первоначальных учениях веры, поступил в этом случае вовсе не по-отечески, поразив одинаково гибелью и добрых, и злых” .

Сегодня нас не нужно убеждать, что сейсмическая жизнь Земли продолжается, вызывая беспрерывные потрясения. Но в XVII–XVIII вв. господствовали совсем иные представления, и Ч.Лайелю потребовались не только знания, но и научная смелость, чтобы после Лиссабонского землетрясения открыто заявить, что перед лицом “этих ужасных катаклизмов нет оснований считать, будто земля пришла в состояние покоя”.

Тот самый маркиз де Помбаль, который столь откровенно преподнес королю в первые дни катастрофы урок человечности и государственного мышления, имеет заслуги и перед сейсмологией (хотя таковой никогда не занимался). Именно он издал указ о распространении по церковным приходам опросных листов по землетрясению. Кажется, это был первый в Европе и мире опыт такого рода вопросников. Современные сейсмологи свидетельствуют о полноте и разносторонности вопросов, почти не уступающих их нынешним аналогам. Именно благодаря тем документам, сохранившимся в национальном архиве, португальский сейсмолог Перейра де Соуза 170 лет спустя смог издать наиболее полный из существующих 471-страничный трактат о катастрофе в Лиссабоне. В нем он, между прочим, писал:

“Незнание естественных наук, суеверие, неумение жителей оказывать помощь друг другу и бездействие полиции усилили страх, породили безумие и сильно увеличили число жертв”.

Уже современники понимали, что землетрясение “родилось” не на суше, а где-то в пучинах соседнего океана. На это указывали и пришедшие с Атлантики губительные волны и, хотя и единичные, но выразительные рассказы капитанов судов, случайно оказавшихся в относительной близости к португальскому побережью. Один из капитанов, корабль которого утром 1 ноября находился в 50 лье (220-280 км) от Лиссабона, сообщил: судно получило столь ощутимый удар, что сильно пострадала палуба. На другом корабле в открытом море толчок подбросил людей, находящихся на палубе, более чем на полтора метра. Такие нешуточные удары корабли могли испытывать только в эпицентральной области. Теперь мы знаем и ряд других указаний на подводное положение очага примерно в 300-350 км от Лиссабона.

С сейсмологической точки зрения важен факт, в свое время неосознанный, но ныне известный и понятный. Лиссабонское сейсмическое событие породило не только долгую серию афтершоков, но и так называемые спровоцированные самостоятельные (хотя и несоизмеримо более слабые) землетрясения на удалении сотен и тысяч километров. Например, в Швейцарии, Италии, Франции, и, похоже, в Германии и Швеции, даже в Англии и Шотландии. Теперь мы понимаем, что земная кора огромного и геологически разнородного региона на долгое время вышла из состояния покоя. Тогда все последующие местные толчки связывали с основным событием непосредственно, не очень считаясь со временем их возникновения.

А предвестники-то были

“Началось все без всяких предварительных признаков” - так написано в целом ряде солидных изданий вплоть до последнего времени. Но это не так.

“С 1750 г. было меньше дождей, чем обычно, но весной 1755 г. тем больше выпало осадков. Лето 1755 г. было необыкновенно холодным. Накануне в 4 ч пополудни с моря в долины проник туман. Солнечное освещение, обычно обильное в это время года, тогда очень редко появлялось. Затем поднялся восточный ветер, туман обратно в море унесло, где он лежал очень плотно. Море при этом поднималось с оглушительным шумом. Вокруг Колареса в 20 английских милях севернее Лиссабона в эти дни высохли многие колодцы. Другие, напротив, изливали/выбрасывали с силой воду. Около полуночи [т.е. примерно за 10 ч. - А.Н. ] в Лиссабоне уже ощущали легкие сотрясения” .

После серии толчков в 1750, 1751, 1752 гг. землетрясения в Португалии прекратились. Тогда этого не заметили, ныне же мы можем говорить о характерном сейсмическом затишье.

Перед первым толчком слышался раскатистый гул, достигавший силы канонады. Новые исследования, в том числе и с помощью опросных листов, присланных по требованию маркиза де Помбаля, выяснили, что предвестниковые явления в Португалии и Испании отмечались на значительной территории - в радиусе до 600 км. За несколько месяцев до события в одной из скважин вода приобрела неприятный запах; за восемь дней - пресмыкающиеся вылезали из нор; за несколько дней и накануне произошли изменение уровня и помутнение воды в колодцах, отмечались газовые выбросы, необычное поведение животных.

При событиях экстремального масштаба и весьма удаленные предвестники могут быть достаточно информативны. В большинстве публикаций 19-го и 20-го столетий о Лиссабонской катастрофе упоминается необычное оживление знаменитого целебного источника в курортном городе Теплице (Чехия). Много раз отмечалось, что источник внезапно выбросил огромное количество воды, так что ванны оказались переполнены. Произошло это между 11 и 12 ч 1 ноября, т.е. с учетом разницы во времени как раз тогда, когда случилось землетрясение. Само оно, кстати, в Теплице не ощущалось, хотя гораздо севернее (на северном побережье Германии) замечено в нескольких пунктах. Если же обратиться к первоисточнику (сообщение святого отца Степлина), то обнаружится нечто до сих пор незамеченное. За полтора часа до необычного излияния вода в источнике взмутилась и стала вытекать с илом, потом на минуту полностью прекратила течь, затем с чудовищной силой пошла вновь, предварительно выбросив красноватые частицы окисного железа. Впоследствии вода потекла нормально и стала чистой, но более горячей и насыщенной лечебными компонентами. Подобные флуктуации дебита и состава воды источников теперь неплохо изучены в качестве предвестников землетрясений. Считается, что они отражают резкие изменения напряжений в земной коре, в том числе и на больших расстояниях.

Лиссабонский феномен сегодня

Чем же выделяется давнее Лиссабонское землетрясение, чтобы оставаться актуальным спустя 250 лет? Конечно, огромной мощностью, размерами человеческих потерь и ущерба, обширностью области распространения, последствиями в разных сферах человеческой деятельности. Оставаясь столь долго сильнейшим сейсмическим событием в Европе, Лиссабонская трагедия, будучи спроектированной на современную жизнь, поможет создать сценарий (пусть исключительный, но не невозможный) экстремальной ситуации, и время к подобной ситуации подготовиться.

Для сейсмологов особенно важно, как именно развивался сейсмический процесс и в ближней зоне, и в удаленной. После того, что мы узнали об исключительном по силе воздействия и распространению цунами в Индийском океане 26 декабря 2004 г., нельзя не вспомнить и о Лиссабонском 250 лет назад как о некой модели цунами в океане Атлантическом. Ретроспективное рассмотрение многих землетрясений показывает (и Лиссабонское в этом отношении не исключение) - сейсмические катастрофы не возникают на голом месте. Они предопределены по местоположению и предваряются нарастающими по числу и силе предвестниками.

Лиссабонский феномен дал импульс к проведению специальных обследований с целью познать не только природные явления, но их социальные последствия. В Португалии это произошло в виде сбора сведений путем опросных листов, в Испании - усилиями специально образованной комиссии. Ныне и то, и другое в порядке вещей. В XVIII в. катастрофу пытались осмыслить И.Кант и другие натурфилософы. Впоследствии ученые обращались к Лиссабонскому феномену снова и снова. Так было и в XIX в. [ , ], и в XX [ , ]. Каждый раз исследователи находили новые черты и могли их объяснить лучше, чем предшественники. На очереди XXI в.

Карта изосейст Лиссабонского землетрясения в пределах Иберийского п-ова [ , ].
Звездочкой показан эпицентр землетрясения.

Несколько публикаций появилось совсем недавно. Какой раз подтверждается мудрость - кто не знает прошлого, не может владеть будущим. За прошедшие 250 лет произошло немало сейсмических событий в Атлантике, в том числе в относительной близости к берегам Португалии. В XX в. они фиксировались инструментально в 1931, 1939, 1941, 1969, 1975. Предпоследнее рассматривается теперь как уменьшенная модель землетрясения 1755 г. Выяснились два важных факта. Во-первых, эпицентры выстраиваются в цепочку, направленную широтно от Срединно-Атлантического хребта в сторону Гибралтара, и, во-вторых, механизмы очагов в западной части зоны обнаруживают правосдвиговые смещения, тогда как ближе к португальским берегам в очагах преобладает поперечное взбрасывание. Ныне очаг землетрясения 1755 г. соотносят с участком пересечения главной широтной зоны разломов с оперяющим разломом Мессейяна, тянущимся в северо-восточном направлении к Иберийскому п-ову. Точное положение эпицентра установить невозможно, но принципиально важно знать, что примерно в 300-350 км от него на португальском берегу максимально зарегистрированные сотрясения достигали Х баллов. Это значит, что в эпицентре они должны были соответствовать ХI баллам (если не более).

Батиметрия, основные разломы, а также землетрясения (показаны кружками), произошедшие вблизи Португалии .
Крестиками обозначены эпицентры сильнейших землетрясений за последние 60 лет.

Что касается цунами, то до сих пор обращали внимание на волну, пришедшую к берегам Португалии через 20-30 мин после первого толчка. В наиболее разрушенных береговых пунктах позднейшие события на море заслонялись земными насущными проблемами. Но вот в менее потрясенных областях, в частности на северо-западе Иберийского п-ова, в Галисии, заметили и последующие возмущения моря. В полдень его уровень поднялся как никогда прежде и затем поднимался и опускался 7 раз. А в 6 ч вечера того же дня не было обычного прилива. Позднее поверхность моря опустилась ниже уровня воды в устьях местных рек. Необычные волны замечались до 10 ч утра следующего дня, т.е. целые сутки. Важно подчеркнуть, что наиболее сильные толчки после первого, утреннего, произошли как раз в полдень и в 6 ч вечера. Это значит, что последующие цунами почти наверняка связаны с ними.

В порту Кадис, недалеко от Гибралтара (т.е. на южном фланге сильно потрясенной области), вздутие моря при полном штиле отнесли к 11 ч утра. По всей вероятности, это было то же цунами, последовавшее за полуденным толчком (дело только в разнице во времени). Водяной вал набросился на парапет оборонительной стены города, обрушил ее, отнес стотонные обломки стены на 150 м, после этого затопил нижнюю часть Кадиса и соседний городок Конил. Поднятия и опускания уровня морских вод до двух метров отмечались и в Гибралтаре, где они тоже продолжались до следующего утра. Так выявляется связь цунами с основными толчками первых суток. При сильных афтершоках в последующий период они также повторялись.

История изучения далекого по времени выдающегося сейсмического события, как, впрочем, и ряда других сейсмических катастроф прошлого, показывает, что землетрясения более чем столетней давности можно познать и понять на современном уровне. А значит, и использовать в нынешних оценках сейсмической опасности и отчасти в прогностическом аспекте. Определить места будущих катастроф и признаки их приближения сейчас вполне возможно.

Во многих городах континентальной Западной Европы тогда колокола сами устроили заочный поминальный звон, прежде чем жители узнали о его причине. Вот уж поистине “не спрашивай, по ком звонит колокол”… Нам, 250 лет спустя, отзвуки Лиссабонской катастрофы слышатся как набат, предостерегающий и мобилизующий.

P.S. Если окажетесь в Лиссабоне, найдите памятник маркизу де Помбалю, восстановителю города после катастрофы и нашему помощнику в деле сейсмического познания. Поклонитесь, сфотографируйте и привезите фото в Россию. Мы его опубликуем вместе с удивительно современным вопросником маркиза. Для памяти и для пользы отечественной сейсмологии.

По совету читателя мы приводим здесь эту фотографию и уже послали ее автору

Литература

1. Письма о переворотах земного шара. Сочинение А. Бертрана. СПб.; М., 1867.